Едва ли не впервые за последние много лет дефицит Государственного бюджета в Украине превышает 50 млрд. грн. Все ли так безнадежно? Обречены ли мы одалживать бесконечно? Кто будет отдавать? Когда отдавать? Кому отдавать? На эти и другие вопросы будет отвечать гость нашей программы – народный депутат Украины ВР 7-го созыва, парламентская фракция КПУ, первый заместитель главы комитета ВР Украины по вопросам бюджета Оксана Калетник.

Понятно, что живем мы в бурные времена, и именно идя в ВР, я это довольно четко осознала, что именно то, чем сегодня болеет общество вообще везде, во всех своих звеньях, то такая же ситуация будет отражена в главном законодательном органе страны. Поэтому видим довольно сложную ситуацию относительно позиции уметь договариваться, доказывать точку зрения и принимать какие-то вообще решения, которые были бы по критериям здравого смысла, и находить действительно возможности сегодня каким-то образом, болея за общество, решать те злободневные вопросы, которые жизнь не ждет, пока не разблокируем трибуну, она идет своим чередом и требует от нас именно взвешенной позиции. Я оптимист по жизни, уважаю и люблю наш народ, свою родную страну и поэтому считаю, что действительно, хоть и тяжелые времена, тяжелая ситуация, но мы найдем взаимопонимание и здравый смысл для того, чтобы главный законодательный орган страны начал работать. Поэтому я присоединяю свое мнение к мнению лидера фракции, членом которой я сегодня являюсь, и считаю, что такой здравый смысл даст нам понимание и возможности начать пленарную неделю с 19 числа, как она запланирована. Но другие институции ВР работают. По крайней мере, Бюджетный комитет состоялся – только вчера у нас было заседание. У нас все-таки хватает здравого смысла и понимания того, что те отделы, институции ВР, где должен состояться какой-то профессиональный диалог и анализ, что они должны работать. Вчера как раз состоялось заседание и был кворум. Рассматривались вопросы. Но не все розовое и красивое. Однако работа идет. Есть вопрос: должны ли представители Бюджетного комитета, имея различие своих политических предпочтений, приходить на заседание или не должны. У нас явка в большинстве присутствует.

Сегодня это 36 человек.

Здесь тяжело. Не так много было заседаний, но два последних заседания и даже заседание, которое было до этого, оно было очень массовым.

Все принимают участие. Все приходят. Сегодня я не могу распределить людей в комитете на какие-то такие реальные знамена. Мне приятно, что в комитете собираются люди для того, чтобы сознательно проговорить и высказать свое мнение. Есть сегодня ситуация, связанная с какими-то пережитками и стереотипами, которые довольно длительное время формировались в работе этого комитета. Потому что мы долго боролись и все время с этими стереотипами боремся. В чем они состоят? Во-первых, какой-то здравый смысл и границы физические относительно наработки тех или иных документов, которые поступают в комитет. Потому что, например, 240 законов за одни сутки отработать невозможно. Такие моменты, когда обращаешься в секретариат и говоришь: давайте мы все-таки поймем, ограничим определенное количество документов, которые поступают за сутки или какое-то другое время в комитет, и поймем, что выносится на повестку дня не только то, что физически люди могли обработать. Иногда звучало мнение: а вы знаете, у нас всегда так было, что же мы можем сделать, когда ВР работает, не работает, а законов много и нужно за одни сутки рассмотреть? Стереотипы нужно менять и менять так, чтобы орган был эффективный. Потому что страна довольно небогатая, и тут к своему общему карману мы должны относиться, именно каждую копейку рассматривать, думать, во что ее вложить и кому ее как распределить. 20 миллионов туда или 20 миллионов назад, и это не те деньги – такие подходы должны исчезнуть вообще как стереотип. Одну программу закрывают, а в другую дают. А если решение идет по программе поддержать аграрный сектор в практике и перераспределить эти средства на поддержку институтов научных, то я считаю, что все-таки средства должны быть сегодня в реальном секторе.

Два месяца это довольно небольшое время, и тут если говорить о законодательных моментах, то сегодня мы еще не можем ничего на своем уровне, как комитет ВР, сказать, в каком положении реальная экономика. Потому что откуда отчитывается ВР перед комитетом? Она по крайней мере за первые кварталы. В апреле начнем получать официальные данные относительно выполнения и реального положения бюджета, который был принят.

Неоднократно звучало, что не только исполнительная власть должна обязательно отчитываться. И именно когда фракция коммунистов голосовала за то, чтобы Азаров продолжил свою работу в качестве премьера, то мы отстаивали именно позицию того, чтобы если брать на себя обязательства, пожалуйста, отчитывайтесь. Давайте качественные характеристики относительно анализа работы исполнительной власти предъявлять, объединимся именно на этих позициях, если не предлагается качественно ничего другого. Действительно сегодня исполнительная власть должна не просто отчитываться, а четко рассказать: какие основные направления, какие основные программы, что является нашими перспективами. Потому что именно понимая, что есть планированием экономики, мы можем дальше, глядя на то, что нам отражает бюджет с точки зрения реальных цифровых показателей, говорить о том, приблизимся ли мы к выполнению тех заданий, которые мы себе поставили, или мы от них уже отдаляемся. Поэтому я не могу сказать, что только позиция оппозиции, чтобы исполнительная власть отчитывалась – это вообще принцип здравого смысла. Фракция коммунистов стопроцентно поддерживает именно такую позицию – для того, чтобы мы могли судить о таких вещах, мы должны слышать отчет тех, кто выполняет и планирует. Только таким образом мы сможем ориентироваться в какую-то сторону, а не быть гадалками и касандрами в предсказаниях бюджетных процессов.

Я стою на позициях того, что, во-первых, все институции ВР как высшей законодательной власти в стране должны быть транспарентными, открытыми и доступными в понимании того, что лежит в нашей работе для просто граждан. Я инициировала не только последний раз, чтобы наши заседания были открытыми. Решение это, с точки зрения и с учетом действующего закона, может быть принято только через голосование и личную поддержку главы комитета. Сейчас мы дискутируем на тему того, действительно каким образом открыто журналистам присутствовать. Я анализировала социальные сети – довольно активно сейчас идет общение. Я видела даже, как некоторые наши сегодня члены Бюджетного комитета в социальных сетях повесили объявления о том, что они тоже не против того, что на наших заседаниях будет довольно полезно, если будут присутствовать СМИ. Тогда, во-первых, деловая атмосфера будет более четкой. Это всегда так, как открытый урок в школе. Когда есть публичность, то каждый будет к этому уроку готовиться с пристрастием и пониманием, что он должен держать свое лицо, потому что его выбрал народ, и действительно быть профессионалом. Я здесь слушателя как раз поддерживаю. Я думаю, что мы вместе дойдем до понимания того, что заседания Бюджетного комитета должны быть открытыми, и нет никаких препятствий относительно присутствия СМИ. Второе, вопрос, где можно все это анализировать. Решение комитета можно отследить на сайте. Сегодня очень активно сотрудничаем с секретариатом. Я на своем уровне как первый заместитель, чтобы та информация, которую мы принимаем, была довольно четкой и понятной и чтобы люди могли делать выводы: почему принималось и как обсуждалось это решение, каким образом распределились мнения и почему пришли к такому выводу. Но есть много стереотипов, где, например, секретариат может мне сказать: вы знаете, о чем это решение, если мы, голосуем за эту статью, какое решение мы принимали. Мне говорят: принимали, или влияет, или не влияет на бюджетные показатели, а другого решения мы не должны указывать во время анализа таких законопроектов в бюджетном комитете. Всегда хочется мыслить не стереотипами и не идти по пути того, что до нас так делали и мы так будем делать, а все-таки находить понимание, что будет эффективным решением. Каким образом мы можем указать позицию, каким образом мы как комитет были мостом между исполнительной властью и людьми.

Во-первых, у нас нет отдельных каких-то заседаний, где распределяются деньги. Потому что все вопросы Бюджетного комитета это распределение тем или иным образом тех или иных бюджетных средств. Поэтому, чтобы понять, о чем идет на бюджетных комитетах, прежде всего нужно действительно быть более активным с точки зрения того, чтобы отражать простым, понятным для людей языком те вопросы, которые обсуждаются. Я не зря вспомнила о том, что, например, сегодня одной из функций Бюджетного комитета является согласовать или не согласовать обращение распорядителей бюджетных средств, которыми являются министерства, ведомства, которые получают из бюджетного кармана на свои программы средства. Так вот они приходят и в начале планирования заявляют разные программы. Эти программы как раз являются свидетельством того, что является намерением исполнительной власти двигать экономику в нашей стране. А после этого, когда эти программы обозначены, а среди года мы не получили реальных выводов относительно того, как работали эти программы. Понимаете, о чем я говорю? А распорядитель бюджетных средств пришел и говорит: нет, я планировал на программу поддержки кредитования молодых семей, а теперь эти деньги хочу лучше вложить все в строительство. Таким образом опять-таки идет вопрос к качеству планирования, и если мы эти программы понимаем, о чем они, и они действительно являются выстраданными, приемлемыми, прозрачными для людей, то таких моментов не должно быть. Поэтому сегодня роль Бюджетного комитета до момента того, что мы будем пересматривать бюджет, вносить отдельные предложения относительно изменений в бюджет.

В апреле начнется как раз этот процесс. Потому что в апреле мы увидим согласно с законом реальный уже официальный отчет относительно первого квартала. Это с точки зрения того, когда мы увидим реальную картину. Сегодня мы можем только отследить те или иные показатели. Например, открываю сайт Минфина, опять-таки возвращаясь к тому вопросу, который задал слушатель: где можно увидеть реальные цифры? Так же, как и мы. Открываешь сайт Минфина и смотришь, сегодня я только не вижу картину по расходам. Почему сегодня Минфин эту картину не вешает? Это отдельный вопрос. Сегодня у меня как представителя депутатского корпуса есть возможность обратиться к Министерству финансов и задать вопрос: почему такой информации официально на сайте мы не видим? Надеюсь, что на свое письменное обращение я получу ответ. Этот ответ, так я планирую работу, стараюсь, чтобы все вопросы, которые действительно по сути и по факту являются той работой, которой я занимаюсь, возникают, я пытаюсь разными способами информировать общество, каким способом я получила информацию и что мне ответили.

Вы правильно сказали, что по информации некоторых источников. Потому что я тоже эту информацию услышала и для себя начала выяснять, есть перевыполнение или его нет. Некоторые из источников как раз сказали, что перевыполнение есть на 5,1%, больше, чем в 2012 году. Это информация из нескольких источников. Дальше я, взяв те цифры плана бюджетного, которые есть, из официальных источников Минфина, посчитала и увидела, что нет, вообще у них перевыполнение где-то просто 600000 грн. Но после этого, пользуясь возможностью общаться напрямую с первыми лицами исполнительной власти, потому что министр еще не порадовал наш комитет своим присутствием, но господин Мерковский – первый заместитель уже несколько раз на нашем комитете уважил своим присутствием и принял участие в работе комитета... Так вот, пользуясь случаем, что господин Мерковский присутствовал на нашем комитете, как раз вчера задала вопрос с точки зрения перевыполнения. На что он мне сказал: да нет, какое перевыполнение, у нас есть минус 500 млн. с учетом на пройденных двух месяцев. Даже сказал, где недовыполнение. Нет планового сбора по таможенным платежам. Есть небольшое увеличение по акцизу. Но возвращаясь к вопросу, когда мы сможем официально увидеть эту ситуацию. По крайней мере только в апреле – когда увидим завершение хотя бы одного квартала.

Опаздываем с точки зрения выяснить... Жизнь идет, а мы можем увидеть правду только с опозданием немного. Мне не кажется, это действительно так. Потому что так отражается сегодня процесс анализа тех функций, которые заложены именно в функции Бюджетного комитета. Наша функция состоит в том, чтобы быть профессиональной площадкой, в которой рассматриваются и анализируются все движения и приняты решения исполнительной властью, сравнение этих движений с действующим законодательным процессом, реагирование на реальные нарушения, если такие нарушения есть в этом законодательном процессе, и действительно доводить и предлагать какую-то отдельную позицию исполнительной власти относительно изменений принимаемых ею решений. Для того чтобы действительно надежды, ориентиры и стратегия, если она есть в государстве, выполнялась.

Во-первых, мы уже живем в таком процессе, когда есть подталкивание общества относительно прозрачности действий власти и политики. Мы в этом процессе есть. Другое дело, что мы не всегда как общество являемся специалистами, чтобы действительно понимать, как правильно поставить вопрос, чтобы, получив на него ответ, мы реально увидели прозрачность процессов. Потому что иногда нас, как говорят, забалтывают. Мы задаем вопрос как общество, а те, кто в процессе, всегда лучше понимают, как этот процесс движется, и являются большими специалистами. Если есть задание просто говорить – декларировать одно, а выполнять на самом деле другое, то нам всегда укажут и проинформируют согласно тем цифрам, дадут их прозрачно, но мы в них запутаемся и потонем. Поэтому, с одной стороны, это не вопрос в том, чтобы перестать это делать, наоборот нужно все больше и больше принуждать исполнительную власть к тому, чтобы она прозрачно и четко человеческими словами называла свои действия и показывала те цифры, которые нам дадут возможность действительно понимать планы, о которых нам сегодня отчитались и планировали. И та стратегия, которая действительно для нас является привлекательной, она выполняется или это только говорят о социальной ответственности и о социальности тех или иных средств, которые государство распределяет, а просто на практике это желание перекинуть из одного кармана, поддержать чей-то бизнес, скажем так, возместить какие-то долги частныйх компаний.

Я считаю, что слушатель как раз имел в виду больше дать возможности общинам на местах, которые действительно видят реальное положение вещей и сами знают, во что им нужно в первую очередь вложить средства, какие это средства, и если бы сегодня та децентрализация, о которой мы говорим, состоялась и была бы возможность территориям самим на уровне общин решать, какие налоги закладывать, каким образом эти налоги распределять, что делать в первую очередь, или дорогу строить или что-то другое... Мне кажется, что таким образом больше было бы и развития и больше ответственности общин, но тут, как говорят, есть много «но»...

Я сказала, что согласно с законом мы имеем возможность анализировать и действительно, анализируя отчетность исполнительной власти, видеть реальное положение вещей относительно тех программ, которые планировались. Но вы немного имели другую ситуацию. Действительно сегодня очень много разных стран с учетом кризиса и того, что есть падение ВВП во многих странах. Мы даже во Франции видим, которая все-таки была мощной страной в составе ЕС, но сегодня она теряет, и ВВП у них уменьшается. Каждая страна ищет механизм, каким образом все-таки экономику поднять, увеличить возможности для поступления в бюджет, для того чтобы социальные задания поддерживались. Франция решила довольно жестокий предложить закон налогообложения богатства. Поскольку общество это почувствовало как просто неравенство, было возмущено теми процессами, которые происходят. Потому что предложение власти касалось того, что 70% от определенного капитала как налоги человек, который действительно является богатым, должен отдать государству. Мы видели, чем это закончилось, какие диалоги были в той стране. Но сегодня реально каждая страна ищет такой механизм для того, чтобы экономику как-то взбодрить. Какие механизмы есть у нас? Сегодня предложен, например, закон транспортного ценообразования. О чем этот закон? Если раньше, например, компании крупного капитала для себя могли принять следующее решение – для того чтобы показать уменьшение доходов, они использовали оффшорные компании, переводили средства и продавали свою продукцию по мизерной цене. Таким образом у них убытки накапливались на свои компании. Поэтому когда в компании есть убытки, то какой налог она может заплатить? А это же крупные компании – крупный капитал, который вообще является основой наполнения бюджетов. Ну а дальше своя же оффшорная компания по реальной цене уже продавала это на открытом рынке и получала тот доход, который должна получать. Но доход получала уже оффшорная компания, а не компания, которая действительно создавала такой реальный доход на территории государства. Сегодня есть предложение и применить именно закон о транспортном ценообразовании. Опять-таки видим возмущение определенных моментов относительно такого предложения. Несколько сегодня есть инициаторов этого закона. Последняя редакция, мне кажется, это Кабмин. Но такие предложения, такие инициативы сегодня есть. Именно такие инициативы сегодня действительно важно поддерживать для того, чтобы каким-то образом поддержать нашу экономику, а поддержать ее можно одним способом – создав единые условия для всех предпринимателей, а не делать отдельные правила для тех, кто является привилегированными, и доить, как несчастную корову, тех, кто едва-едва концы с концами сводит.

Говорите, что комитеты и нарабатывают законопроекты. Есть определенное звено функций, и у каждого это звено свое. Нарабатывает законопроекты как инициативы именно депутатский корпус. Сегодня, независимо от того, работает ли сессионный зал, но сегодня все депутаты могут, если они понимали, с какими законодательными инициативами они приходят, и они могут работать и улучшать именно законопроекты, которые они вносят. Это первый момент. Поэтому этим заданиям ничего не не хватает. Дальше ситуация, которая происходит в комитетах. Во-первых, каждый комитет работает, и качество его работы зависит от того состава и тех мыслей, которые есть в головах тех людей, которые входят в состав этих комитетов. Но работа комитета это не нарабатывание законов, а это аналитика тех законодательных инициатив, выражение этих мнений. Каждый комитет может быть инициатором относительно открытых заседаний, круглых столов, для того чтобы больше продвинуться в понимании тех или иных предложений, которые дальше складываются в законодательные документы и складываются в закон. А закон для нас это правило жизни. А если за него проголосовали и приняли, то уже по нему мы живем. Поэтому сегодня блокирование происходит, но хочу отметить, что активность общества и сознательность состоит в том, чтобы действительно активно смотреть и анализировать те законодательные инициативы, которые являются, во-первых, открытыми – их видно на сайте и тем или иным способом можно вносить свои предложения, является ли полезной та законодательная инициатива, или вообще просто недоразумение.

Объективно говоря языком экономики, все-таки сегодня в той экономике, которая существует в мире, займы очень полезная вещь. Но пользоваться ими нужно умело и с пониманием того, для чего ты берешь эти займы. Действительно, если сегодня мы знаем, что мы собираемся делать, что принесет нам реальное улучшение экономики, а значит и лучшие налоги и действительно возбуждение процесса активности предпринимательства, то это нормально выходить на открытые рынки и заниматься займами. Взять эти средства вложить по уму, что-то построить или в отрасли промышленности, например, построить какой-то завод, на котором будут работать люди, которые будут производить какую-то продукцию, которая будет потребляться в стране, то это нормальные займы. Но если у нас займы идут, никто не считает – взяли деньги растащили, украли и людям рассказали, что это для социальных инициатив, после этого подтасовали документы, внесли предложения и сказали, что у нас увеличения займов не будет, потому что ВВП это 50%, а у нас только 39%. Так я думаю, что это поход того, чтобы просто манипуляциями занимались для того, чтобы жить по принципу „на мой век хватит, а после меня хоть трава не расти” Поэтому я против таких бессмысленных займов.